Вопрос: За время изучения и практики Ваджраяны и Шайва-Шакта тантр я заметил интересное явление. И в буддийской, и в индуистской тантре существуют те же самые божества — Экаджати, Бхайрава, Тара, Махадэва и прочие. Мантры и даже иконографические изображения таких божеств часто одинаковы в обоих традициях. Существует много махасиддхов, таких как Денгипа, Нагарджуна, Матьсьендранатха, Горакша, Канипа и другие, которые одинаково почитаются и буддистами, и индуистами. В Калачакра-тантре упоминаются Шакти. Многие дхараны Виджнянабхайрава-тантры один к одному соответствуют семдинам дзогчена. Учение тантрической школы Трика по сути индентично с учением Йогачары. Помимо всего прочего, оно описывает единство Пустоты-сознания (Шива), Ясности-энергии (Шакти) и Формы (Нара). Возникает впечатление, что между тантрическими мастерами древности существовал неформальный обмен опытом, индуистские тантрики не чурались опыта буддистских тантриков а буддийские — опыта индуистских. А разница же в учениях — лишь в языке описания пути и плода, а также в местных обычаях. В конце концов, Изначальная Реальность одна на всех, она не буддийская, не бонская и не индуистская. В то же время слышал от некоторых лам, что они считают, что монополия на пробуждение исключительно в руках буддизма. Некоторые индуистские тантрики утверждают, что монополия на пробуждение в руках индуизма. Мне очень необходимо знать Ваше мнение о том, как, по Вашему мнению, обстоит дело, так как я очень уважаю Вас и Ваш опыт.

Ответ: Великий Атиша отмечал, что между буддийскими и индуистскими тантрическими практиками очень много общего. Когда Атиша прибыл в Тибет, он сказал: «Теперь, когда я в Тибете, в Индии осталось очень мало мастеров, способных отличить буддийскую тантру от индуистской». Атиша боялся, что без него люди в Индии не смогут увидеть тонкие различия между буддийскими и индуистскими практиками тантры, так как, на первый взгляд, у них очень много общего. Слова Атиши указывают на то, что различие между индуистской и буддийской тантрой все же есть. Эти тонкие различия многим людям были не очевидны, поэтому он и опасался, что люди подумают, будто это одно и то же.
Эти слова Атиши заставили и меня прийти к выводу о том, что между буддийской и индуистской тантрой существует тонкое различие. Что касается внешней йоги, то здесь многие индуистские практики очень похожи на буддийские. Так в чем же отличие? Первое отличие — это прибежище. Индуисты принимают прибежище в мирских богах, буддисты же, включая и тантристов, ищут прибежище только в немирских божествах, полностью свободных от сансары. Например, и в индуизме, и в буддизме есть такое божество, как Ганеша. Но если в буддизме этот Ганеша — надмирской бог, эманация Авалокитешвары, то индуистский Ганеша — это сын Шивы, мирского божества. Итак, изображение одно и то же, и имя одно, но разница в том, что в буддизме Ганеш — надмирское божество, и потому в нем принимается прибежище, а индуисты поклоняются Ганешу как мирскому богу. То же самое относится и к богине Кали. В буддийском пантеоне Махакали — это Палден Лхамо, или гневный аспект Сарасвати. В индуизме же Кали — это мирская богиня. Итак, имена божеств, может быть, одни и те же, но в действительности то, что они собой олицетворяют, отличается по сути. Но это лишь одно, небольшое отличие. Главное же различие между буддийской и индуистской тантрой состоит в следующем. Любая тантрическая практика выполняется на определенной основе, с определенной мотивацией и с опорой на определенное воззрение. Эти три фактора очень важны. В буддийской тантре основой является отречение — желание исцелиться от болезни омрачений и полностью выйти из сансары. Мотивация в буддийской тантре — это бодхичитта, жедание достичь состояния будды ради того, чтобы помочь всем живым существам. И воззрение в буддийской тантре, если говорить о четырех философских школах буддизма, по крайней мере, должно соответствовать воззрению школы Читтаматра. Воззрение в буддийской тантре, таким образом, — это воззрение о взаимозависимом происхождении. А взаимозависимость означает пустоту от самобытия. Итак, в буддизме неприемлемы представления о некоем атмане — постоянном, едином и независимом «я», или личности. Подобного «я» вообще не существует, оно пусто, и. кроме того, «я» пусто от самобытия. Только на основе такого воззрения буддисты практикуют тантру — и результатом является совершенное просветление. Дело в том, что корнем сансары является неведение, то есть цепляние за самосущее «я». Для избавления от этого неведения вам необходимо найти противоядие от него, нечто полностью ему противоположное — иными словами, постижение того же самого объекта в совершенно противоположном аспекте. То, что неведение постигает как самосущее, мудрость постигает как пустое от самобытия. Благодаря этой мудрости неведение перестает существовать в сознании, и тогда пресекаются и все омрачения. Только таким путем можно прийти к освобождению от сансары — никакие другие пути к этому не приведут. Поэтому многие буддийские мастера и утверждают, что, если та или иная религия или духовная традиция не имеет этого правильного воззрения, противодействующего неведению, то с ее помощью нельзя освободиться от сансары. Если у индуистов есть такое воззрение, значит, они могут освободиться от сансары. Если нет — это для них недостижимо. В прошлые времена многие буддийские учителя вступали в диспуты с индуистами — и побеждали их… Если вы хорошенько исследуете индуистские тексты, вы не найдете в них воззрения, соответствующего Мадхьямике Прасангике. По этой причине многие буддийские ученые говорят, что, не опираясь на буддийский путь, достичь состояния будды невозможно. Но я не хочу этого утверждать. Я могу сказать лишь следующее: если любая школа или религия не имеет этой мудрости, полностью противодействующей неведению, то для ее последователей нет способа освободиться от сансары. Чтобы устранить сансару, нужно устранить ее корень, то есть неведение. Поэтому необходимо найти противоядие от него, а это и есть мудрость, познающая пустоту. Если нет такого противоядия, причина сансары сама по себе никуда не денется… Это я могу сказать с уверенностью.